Постоянные читатели нашего интернет-издания, знают, что мы стремимся продвигать положительный имидж Украины в мире и показывать те необходимые перемены, которые происходят в стране. Пока высшие украинские чиновники строят планы, как это нужно делать в Европе, мы непосредственно этим и занимаемся. Уже длительное время и без всякой поддержки с их стороны. Мы являемся полностью независимым СМИ, поэтому информационно защищая интересы Украины за рубежом, не собираемся обходить и те проблемы, которые пока ещё никуда не делись. В честности, этим занимается наш киевский собкор Руслан Царёв, чьи материалы на темы некоторых странностей украинских будней традиционно вызывают большой интерес читателей. Сегодня он рассказывает о своём опыте общения с военными бюрократами.
И не по теме. Сегодня вступил в действие безвизовый режим Украины с ЕС. Немалое количество украинских граждан уже пересекло границу, чтобы своими глазами увидеть, как живёт Европа. Мы поздравляем с этим событием всех жителей Украины и выражаем сочувствие российским пропагандистам, которые усиленно пытаются внушить телезрителям, что ничего особенного не произошло. Произошло, просто не у всех получается завидовать соседям по-доброму.
Игорь Магрилов
Почти двадцать лет назад, вскоре после моего переезда из «первой столицы» Украины в Москву, со мной случилась история, которая даже легла в основу публикации в харьковском еженедельнике «Теленеделя». И вот недавно, благодаря родному харьковскому военкомату, появился повод об этой истории вспомнить.
Приглашение в Чечню
Весной 1998 года в дверь моей московской квартиры позвонила пожилая женщина, делавшая уборку в подъездах нашего дома. Она сообщила пренеприятнейшее известие: мне принесли повестку из военкомата, и чтобы получить её, придётся прогуляться до соседнего дома, в котором располагалось отделение жилконторы.
Видимо, она и сама мало верила в то, что я туда пойду. А мне стало просто любопытно: как гражданин Украины (получение российского паспорта в мои тогдашние планы не входило, а когда они поменялись, до истечения призывного возраста я с этим по понятным причинам не торопился) никаких дел с военкоматом я иметь не был должен ну никоим образом.
Подсознание, конечно, рисовало страшные картины, как меня злобные люди в погонах заковывают в наручники, стригут налысо, обряжают в мешковатую военную форму и отправляют ближайшим бортом куда-нибудь на Ямал. Незадолго до этого мне пришлось по журналистской линии заниматься историей, когда в Ярославле работники военкомата стращали такой перспективой местного пацифиста, требовавшего предоставить ему возможность альтернативной службы. В то время право на неё у граждан РФ было, но соответствующий закон Госдума никак не могла принять, и многие использовали эту коллизию как законную возможность не служить.
Или, того веселее – в Чечню. Дело было, конечно, после Хасавюртовских соглашений, но до знаменитого путинского «мочить в сортире», с которого началась Вторая Чеченская. Однако зелёные человечки в Чечне присутствовали, и иногда в них постреливали. Да и вообще я был сторонник того, что Чечню следовало бы отпустить: пусть себе живут, как хотят, а солдаты в ней не гибнут.
Явившись в жилконтору, я немало удивил её персонал. Как выяснилось затем в разговоре, в основном это были тётки, у которых самих имелись сыновья призывного возраста. Но планы отправлять их в армию вообще, и в Чечню в частности, отсутствовали. Поэтому они отнеслись ко мне сочувственно. Даже несколько раз уточнили прежде, чем дать расписаться за повестку, правда ли мне нечего бояться.
Звонок в украинское посольство в РФ, куда я обратился первым делом, вдохновения не добавил. «Ну если вас заберут, тогда, наверное, будем что-то предпринимать», – ответила мне сотрудница дипмиссии.
Подробности, как я смогу сообщить об этом, когда «заберут», её не интересовали. Прям как в полиции: убьют – вызывай.
А тут же сменивший её у трубки сотрудник консульского отдела стал катить на меня баллоны, зачем я, такой-сякой, встал на учёт в военкомате. Вопрос этот он повторил несколько раз, невзирая на мои объяснения, что я ничего подобного не делал. Ну да, выслушивать, что тебе говорят, у украинских чиновников не было принято никогда.
Впрочем, все разрешил следующий звонок, адресованный непосредственно в логово монстра. Замвоенкома по призыву, выслушав мою историю, уточнил, прописан ли я по адресу, на который прислали повестку. И пояснил, что они запросили данные по всем гражданам призывного возраста, не состоявшим на учёте, ну а в ЖЭКе, отправляя искомые сведения, забыли указать, что я иностранец. Затем извинился за беспокойство. И все! Больше московский военкомат обо мне не вспоминал до тех самых пор, пока я не обзавёлся российским паспортом и сам же не явился к ним, чтобы встать на учёт и зачислиться в запас.
«Нам вас не надо»
К чему я сейчас вспомнил эту историю? Да к тому, что по возвращении в Украину взаимоотношения с аналогичным ведомством, а заодно и их вышестоящими организациями, у меня случились достаточно весёлые и поучительные, а одновременно показательные. И свидетельствующие: пока бойцы в зоне АТО держат агрессора в том числе и ценой жизни, те, кого на фронте принято заслуженно называть тыловыми крысами, занимаются в своих служебных кабинетах непонятно чем.
Мой первый визит в Слободской, а на тот момент ещё Коминтерновский военкомат Харькова состоялся весной 2015 года – сразу после того, как я сдал в областное управление ДМС документы на возвращение в Украину с ПМЖ из России.
– А вы нам уже не нужны, – ответила мне сотрудница четвёртого отделения (подразделение военкомата, ведущее учёт военнослужащих запаса), выслушав мою историю (возвращаюсь с ПМЖ, прописываюсь к вам в район, в армии не был, на военной кафедре не учился) и уточнив год рождения.
Подобный расклад я и предполагал, поскольку такая ситуация в законе о воинской обязанности прописана чётко – если до 40 лет не получил воинско-учётной специальности, значит, взятию на воинский учёт не подлежу. Получив подтверждение этому, я благополучно забыл в военкомат дорогу.
Гражданин нарушитель
Да и, наверное, не вспомнил бы обо всё этом, если бы не надумал в феврале 2016 года прописаться по другому адресу – в Краснокутском районе Харьковской области. Из Краснокутского отдела ДМС меня отправили в местный военкомат, сотрудник которого, представившийся Виталием Васильевичем, устроил мне самый натуральный допрос.
Все бы ничего – вариант, что в бывшем Коминтерновском райвоенкомате что-то напутали, я вполне допускал, к тому же и дальнейшее развитие событий показало, что относиться к своим служебным обязанностям там принято «вкрай» халатно. Но дело в том, что местами и их краснокутский коллега нёс явную чушь.
Например, про то, что я якобы должен был состоять на воинском учёте при Посольстве Украины в РФ, а во время ближайшего призыва сам прибыть в Украину и отслужить в армии (эти требования распространяются только на временно пребывающих за границей, я же проживал там постоянно и воинскому учёту не подлежал ни в каком виде), что якобы у меня должен был сохраниться на руках воинско-учётный документ (при выезде на ПМЖ за границу он изымается), что за нарушение правил воинского учёта мне придётся заплатить штраф в размере от 500 до 800 гривен (максимум – 119 гривен, согласно ст. 210 КоАПП Украины)…
Единственное разумное объяснение этому мне виделось одно – очень похоже, что львиная доля «штрафа» в итоге пошла бы не в бюджет государства, а этому Виталию Васильевичу в карман. Уж очень модель его поведения укладывалась в общепринятый в Харькове стандарт – выставить гражданина кругом виноватым, запугать страшными карами, а потом свести все к полюбовному решению – через «магарыч». Поэтому я решил сначала разобраться во всем сам, а уж потом идти на приём повторно – уже во всеоружии.
Увы, задача оказалась непростой, если не сказать невыполнимой.
Стена, но не на границе
Несколько обращений в Министерство обороны разбились о стену украинского бюрократизма, в этом случае оказавшуюся особенно непрошибаемой, и вылились в финальную отписку в духе «мы же вам ответили, так чего вам ещё надо?». Генеральная прокуратура в нарушение всех законов переслала мою жалобу обратно в Минобороны Украины. Ну а всех превзошла Администрация президента, ответившая в духе «вам же вояки написали, что можете идти в суд, вот и идите, нечего нас беспокоить». Что представляет собой украинский суд в свете так и даже не начавшейся за три года судебной реформы, общеизвестно. Так что в устах представителя государственного органа посыл туда равносилен перенаправлению по другому адресу, тоже состоящему из трёх букв.
В общем, как говорил главный герой «Калины красной» Шукшина, «круговую оборону заняли». Это Крым от оккупанта оборонять у нашего Минобороны не очень хорошо получалось. А вот собственных нерадивых работников от посягательств граждан, слишком много возомнивших о своих гражданских правах – тут им равных нет.
Более-менее внятный ответ мне удалось получить, как ни странно, на более низком уровне – в Харьковском областном военкомате. Там хотя бы удосужились объяснить, что для прояснения ситуации, являюсь ли я по украинским законам военнообязанным или нет, мне нужно явиться в военкомат со всеми необходимыми документами и прояснить ситуацию на месте. Оставалось только дождаться и других поводов для поездки в Харьков, а такие представились только в апреле этого года.
И тут вот что интересно. Казалось бы, за это время областной военкомат от меня же лично узнал адрес моей регистрации, по которому я проживал почти два года. И что же он предпринял за это время, чтобы пресечь факт нарушения правил воинского учёта? Да ничего! Абсолютно! Ну, пусть я по своему адресу прописки был только пару раз. Но именно на него мне пришёл по почте официальный ответ облвоенкомата, а появись там люди в погонах, разыскивающие меня, так нашлось бы, кому мне об этом сообщить. Но в том-то и дело, что никто так и не появился! Хотя вроде бы и миграционная служба в военкомат должна была передавать какие-то сведения обо всех вновь прописавшихся. К тому-то мне и вспомнилась та давняя московская история с повесткой: где захотят, там могут. А в условиях войны и у врага поучиться не грех.
Вторая часть марлезонского балета
О факте моего существования и проживания в зоне ответственности теперь уже Слободского объединённого районного военкомата Харькова (такое название носит теперь бывший Коминтерновский) в нём узнали только в апреле нынешнего года, когда я сам пришёл, так сказать, сдаваться.
Нет, я не сторонник закручивания административных гаек в какой бы то ни было сфере. А что касается, в частности, института регистрации (прописки), то вообще считаю его бесполезным рудиментом совка, подлежащим отмене. Впрочем, и сама моя ситуация только подтверждает его бесполезность, в том числе и в плане взятия на карандаш и удержания на нём всех потенциальных кандидатов на отправку в АТО, которой чиновники и политики объясняют необходимость его сохранения. Множество стран, в том числе и с армиями, которые комплектуются призывниками, прекрасно обходятся без прописки и как-то проблему учёта и призыва решают. В том же виде, в каком есть в Украине, прописка давно себя изжила.
Но самое интересное началось во время моего апрельского визита в военкомат. Та же дама из четвёртого отделения, которой я в 2015 году оказался не нужен, узнав, что до отъезда я проживал в том же Коминтерновском районе и именно в их военкомате снимался с учёта, отбывая на ПМЖ в Россию, направила меня во второе отделение за архивной выпиской. А вот дальнейшее превзошло все мои ожидания.
Оказалось, что с учёта меня якобы сняли в Московском райвоенкомате Харькова. В родном городе, конечно, есть Московский район, только вот я не жил в нем ни дня и ни с каким военкоматом, кроме Коминтерновского, дел не имел. Откуда же этот Московский район взялся в моем архивном деле, которого сам я не видел, для меня осталось загадкой. Однако дама из четвёртого отделения оказалась непреклонной: «Ничего не знаю – в бумаге значится Московский райвоенкомат, вот и поезжайте туда. Если им нужен запрос, я его сделаю».
Хотя, уж если на то пошло, ей ли не знать, что запрос в таких случаях, как заверили меня её коллеги из Московского района, обязателен?
Ненамного меньше меня удивились и в Московском райвоенкомате.
Не самым лестным образом отозвавшись о коллегах, дама, к которой я попал на приём заверила: «Будет запрос – ответим в течение 10 дней. Хотя в списках у нас вы точно значиться не должны, так и ответим. А вообще поставить на учёт они вас и так обязаны».
Перспектива дважды кататься туда-сюда меня как-то не очень вдохновляла. К тому же родственница, у которой я поначалу прописался, решила это жилье продать, так что затягивать с пропиской по новому адресу было нежелательно. Поэтому на следующий день я поехал в Краснокутский район и благополучно сменил официальное место жительства. Закон позволяет сначала выписаться-прописаться, а с военкоматом разбираться уже потом.
Сомнений в правоте сотрудницы Слободского военкомата добавило осознание того, что узнать обо мне всю необходимую ей информацию она была обязана по своим каналам, – требовать от граждан какие-либо справки, предоставляемые государственными организациями, в Украине запретили ещё в 2015 году. Харьковские чиновники, конечно, упирались в этом плане до последнего. Но, как показывает расклад 2017 года, где-то все же пошли на попятную. Возможно, только Слободской райвоенкомат врагу не сдаётся при попустительстве чиновников из Минобороны. А те по итогу рассмотрения моей жалобы относительно уже этого, последнего инцидента, нарушений в действиях военкоматской чиновницы не усмотрели.
И ладно, что я возвращался в тот же город, из которого в своё время уехал за границу. А мог бы ведь и во Львов, например. Закон это не запрещает – был бы адрес, где можно прописаться. Так что же меня, погнали бы оттуда в Харьков за бумагой из военкоматского архива?
Впрочем, ладно уж там фактический отказ в постановке на учёт и отправку непонятно куда непонятно зачем. В том факте, что в зоне ответственности военкомата почти два года жил нарушитель правил воинского учёта, а сотрудники этого весёлого ведомства за всё это время палец о палец не ударили, чтобы выявить это нарушение и пресечь, в Минобороны не усмотрели признаков нарушения тоже.
Самое смешное во всей этой ситуации, что мне воинский учёт из всех заинтересованных сторон нужен как раз меньше всего. Даже безотносительно перспективы загреметь в зону АТО. Там меня к тому же и не ждут: даже в период мобилизаций предпочтение отдавали людям с армейским опытом, которого у меня нет. Но сама эта процедура только лишняя возня и головная боль, особенно в свете таких сложностей.
А поскольку военкоматы по части выявления нарушителей правил воинского учёта рвение проявлять не склонны, и Минобороны их в этом покрывает, то возникает вопрос: а нафиг мне вообще это надо и кому вообще нужнее, чтобы я состоял на воинском учёте – мне или военкомату?
Напоследок хочется только сказать, что я ни в коей мере не хочу умалить заслуги тех людей, стараниями, а зачастую и ценой жизни или здоровья которых враг остаётся там, где его удалось остановить. Наоборот, на фоне бюрократического идиотизма военного ведомства в тылу заслуги тех, кто на передовой, приобретают особую ценность. Потому что удаётся сдерживать врага им только вопреки, а не благодаря «деланию отсутствия дела» крючкотворцами из военкоматов и центрального аппарата Минобороны. А ведь все эти персонажи обязательно примажутся к заслугам тех, кто на передовой, когда война наконец завершится.
Текст: Руслан Царёв
Харьков – Краснокутск – Киев
Фото: Юрий Чернивецкий, Харьков
