Матвей Ганапольский прилетел в столицу Германии, чтобы освещать визит Президента Украины Петра Порошенко и вести прямые эфиры. Мне очень захотелось показать нашим читателям закулисье работы известного российско-украинского журналиста, а заодно взять у него интервью. Дальше всё произошло очень быстро. Проживающий в Берлине российский оппозиционный активист Игорь Эйдман дал мне адрес электронной почты помощницы Ганапольского – Галины, я ей отправил коротенькое письмо, и вскоре сам Матвей мне перезвонил и сказал, куда подъехать.
Через некоторое время я уже был в одном из номеров гостиницы Adina, в котором Матвей Ганаполький со своим оператором Максимом готовился к выходу в эфир на канале «Прямой». Мы коротко переговорили, и я получил разрешение снимать всё, что мне нужно. Думаю, что далеко не все захотели бы раскрыть закулисье свой творческой кухни. Через несколько минут Матвей уже переключился на обсуждение темы предстоящего эфира со своим гостем – берлинским режиссёром и соучредителем Форума русскоговорящих европейцев в Германии Григорием Кофманом.
Как прошёл этот прямой эфир, и то, что зрители «Прямого» не могли увидеть на экранах своих телевизоров, вы можете посмотреть в нашем достаточно большом по времени первом видео, поэтому словесно описывать я ничего не буду. Скажу только, что стоит обратить внимание на рассказ Матвея Ганапольского о его впечатлениях от встречи Петра Порошенко и Ангелы Меркель (Angela Merkel). Он увидел людей, которые хорошо понимают друг друга. Такие отношения вселяют уверенность, что с Украиной всё будет хорошо. А наибольшее эмоциональное впечатление на журналиста произвела фраза федерального канцлера Германии, что «Северный поток-2» – это политический проект, и на непростых переговорах с Путиным было сказано, что Украина не должна полностью остаться без российского газа. Фактически Германия сказала: мы разрешим этот проект, но мы можем его и закрыть, если через Украину не будет идти газовый ручеёк, и она не будет получать деньги за транзит. Такая вот глубина поддержки Германией Украины, всё по пословице «Друг познаётся в беде».
Мне пришлось переждать ещё один выход Матвея Ганапольского в эфир прежде, чем появилось возможность взять у него интервью, и вот его я немного расшифрую.
На вступительный вопрос о Берлине, Матвей ответил, что это грандиозный, великий город, в котором разлито спокойствие, и где у людей, даже пожилых, есть уверенность в завтрашнем дне.
Ничего общего у украинской журналистики с российской нет. Украинская журналистика скорее схожа с немецкой. Например, поражает специализация немецких телеканалов отражать не только то, что думает Меркель, но и то, что думают люди в федеральных землях. Категорически нельзя верить разговорам, что в украинских масс-медиа не найти правды. По одной простой причине: да, украинские каналы под олигархами, но есть один нюанс – каждый канал под другим олигархом. Они бесконечно воюют друг с другом, поэтому каждый канал показывает свою правду, а точнее свою интерпретацию фактов. Есть и откровенно оппозиционные каналы, которые 24 часа в сутки льют грязь на Порошенко и Гройсмана, где звучат призывы выйти на улицу свергать антинародную власть.
В отличие от Германии, где есть государственное телевидение, в Украине его нет. Зарождающееся общественное телевидение будет вне политики. Главное отличие украинских масс-медиа в том, что там нет государственного оболванивания, которое существует в Российской Федерации, бесконечного промывания мозгов, которое приводит к 67%-му голосованию за Путина. Можно сказать, что со средствами массовой информации в Украине дела обстоят очень хорошо, и они, может быть, во чём-то впереди масс-медиа многих европейских государств.
Многочисленные бодрые ведущие российских политических ток-шоу никакие не журналисты, а безусловно пропагандисты, выполняющие заказ Кремля. Журналистика – это объективность, это изучение фактов, это не проталкивание своего мнения, а тут, как раз, всё наоборот.
Говоря о телеканале «Прямой», Матвей Ганапольский признался, что новому каналу всегда тяжело. Тем не менее, канал сделан хорошо, благодаря создателям, известным медийным персонам – Алексею Семёнову, Евгении Захаровой и, собственно нашему собеседнику, который уже три года работает в Киеве. Алексей Семёнов сначала создал канал 112, который сейчас занимает рейтинговые места, затем канал NewsOne, где к нему присоединился Матвей. После изменения политики на NewsOne, когда он стал откровенно оппозиционным и только оппозиционным, Семёнов и Ганапольский оттуда ушли и создали канал «Прямой», который дистанцируется от власти. «Прямой» пробует отстроится от других каналов, найти свой почерк, и тут эфиры принципиально ведут люди в возрасте, что вызывает большее доверие, – вопрос репутационности для канала очень важен. Какой-то юнец на каком-то канале, который рассуждает о политике, это как-то смешно смотрится. Например, на американских и немецких каналах говорят люди, которые имеют право – и моральное, и по образованию – об этом размышлять.
«Прямой» работает и завоёвывает аудиторию. Также у Матвея появился личный проект в интернете – в фейсбуке и ютюбе. Каждый вечер в 22 часа по киевскому времени идёт прямой, почти полуторачасовой, эфир о событиях дня, который смотрят до двух тысяч человек. Такие новые формы телевидения сейчас вполне сопоставимы и конкурентны с традиционным.
Естественно, я спросил, почему Матвей, имеющий возможность обращаться к аудитории на известном канале, решил выходить в эфир ещё и на своём личном. Ответ был таким. Во-первых, передачи Матвея на «Прямом» рассчитаны прежде всего на украинского зрителя, и в большей степени затрагивают украинскую тематику. Но Матвею есть что сказать и по поводу России, поскольку он больше 35 лет там прожил и уехал оттуда, потому что решил, пока Путин рулит этой страной, им не по пути. При этом Ганапольский не считает себя эмигрантом, просто так совпало – ему предложили интересную работу в Украине. Матвей родился во Львове, украинский язык для него родной, поэтому никаких проблем не было.
Фейсбук и ютюб для Матвея – «неформальная история», люди тут пишут комментарии, он их читает. На официальном канале, например, чокаться спиртными напитками с гостями как-то не принято, а до фейсбука и ютюба регулирующие органы пока не добрались. Кроме того, «интересно собирать чисто свою аудиторию».
Отвечая на вопрос о том, как в дальнейшем будут уживаться СМИ и социальные медиа, Матвей Ганапольский вспомнил фильм «Москва слезам не верит», в котором один из героев предрекал, что будет одно сплошное телевидение. Но как-то и газеты до сих пор живут. Когда появился интернет, то появилась и благостная мысль, что теперь каждый может стать журналистом. Но вместе с этим появилась проблема верификации (подтверждения) информации. Чтобы проверить информацию из социальной сети, нужно включить государственный, настоящий канал или радиостанцию, где сотрудники получают зарплату за то, что они проверяют информацию, за то, что не выдают фейки. Если они о чём-то не сказали, значит этого нет. При этом все помнят, как российскому государственному телевидению запрещалось говорить о пожаре «Зимней вишни», и только через восемь часов появились первые, не самые информативные сообщения.
Сам Матвей, например, доверяет сайту «Украинская правда» и именно там проверяет информацию. Но есть и много «трешевых» сайтов, работающих по принципу «одна бабка сказала».
В ближайшее время обычные средства массовой информации не исчезнут. Они могут менять свою форму, но всегда будут правильные, репутационные СМИ, которым можно будет доверять, и которые будут проверять все сообщения. Люди будут читать фейсбук, смотреть ролики в ютюбе, но при этом будут смотреть и авторитетные СМИ.
Вообще-то, вопросов к Матвею у меня было очень много, но вот времени между прямыми эфирами – совсем мало. Поэтому последний вопрос был о разнице между журналистом и блогером.
– Блогер – это журналист без ответственности. Он может, если захочет, что угодно написать, и это может быть как крик «Пожар!» в переполненном кинотеатре.
Благодарим Матвея Ганапольского за интервью и пожелание успеха нашему сайту.
Текст/фото/видео: Игорь Магрилов
