Музей стены продолжает радовать немецкую общественность встречами с украинскими оппозиционерами. В этот раз на пресс-конференцию был приглашен Анатолий Гриценко – на тот момент все еще народный депутат Украины, бывший министр обороны и лидер партии «Гражданская позиция» («Громадянська позиція»).
Как бывший военный, Анатолий Гриценко без лишних раскачиваний, спокойно, но жесткими фразами, стал описывать то, что происходит сейчас в Украине. Очень кратко передаем сказанное.
Политик отказался от удостоверения народного депутата, «потому что избирался в парламент Украины, а не Северной Кореи, сейчас там невозможно ничего решить». Ныне он вынужден ходить в бронежилете и не расстается с оружием, дети не посещают школу, женщины переживают, его сын Алексей объявлен в розыск, как один из лидеров Автомайдана. При этом Анатолий Гриценко говорит, что не собирается эмигрировать, поскольку это должны сделать те, кто создал нынешнюю ситуацию.
Один из главных посылов, которые должны понять люди за рубежом: на Майдане нет экстремистов. Даже те, кто бросает «коктейли Молотова» и бьется с милицией – не экстремисты. Если снять маску, то под ней вы увидите людей с двумя высшими образованиями, интеллигентов, студентов, офицеров…
Майдан показал, что у украинцев есть тяга к порядку, огромная самоорганизация и стремление к европейским ценностям. Стоящие на Майдане не связывают себя ни с какими политическими партиями, они вышли защищать свои права, как обычные граждане.
Сейчас Майдан – самое спокойное место в Украине. Там нет преступлений, нет криминала, хотя там нет ни милиции, ни трибунала. Там нет лидеров, но там обеспечены хорошие условия пребывания. Это «суперорганизация» и пример для всей страны.
Майдан как рентген просвечивает всех, кто выходит на сцену. Он показал, что Украина – это не Россия и Белоруссия. Там, когда видят ОМОН, все разбегаются, а в Украине, когда видят садистское подразделение «Беркут» – наоборот, прибегают.
Анатолий Гриценко обратил внимание на то, что когда за рубежом включаешь телевизор, то сразу видишь «коктейли Молотова», палки, стрельбу, поэтому он хочет иностранным журналистам и всем людям объяснить природу этого насилия. Майдан начался мирно, никто не пришел на него с битами. Люди пришли сами, без политиков, потому что Янукович отказал им в европейском пути развития страны. Собравшиеся на Майдане требовали только двух вещей – отправить в отставку правительство, которое до этого долго расхваливало ассоциацию с ЕС, а потом резко изменило курс, и подписать договор об ассоциации в Вильнюсе. Но 30 ноября власть провела вполне осознанную силовую операцию силами «Беркута», людей не поняли и жестоко избили, после чего вышли уже полмиллиона человек. Потом 11 декабря была попытка разгона Майдана. «И я там был, я там тоже получил», - сказал Анатолий Гриценко, добавив, что уже после этого люди взяли в руки палки для самозащиты. И он сам призывал людей выйти на защиту с оружием, чтобы защищать людей, но первыми не бить. «Беркут» стреляет во врачей, журналистов, женщин, поэтому это был е призыв к борьбе, а призыв к самообороне.
Сейчас милиция охотиться на людей, много избитых, тысяча раненных, сотни задержанных, 36 человек не могут найти, многие вынуждены скрываться, некоторых уже судили. Анатолий Гриценко сказал, что постоянно ходит с оружием и в случае нападения будет стрелять первым. «Эта банда понимает только силу, остановить их может только сила».
Закон об амнистии принят с нарушениями, и там есть серьезный системный недостаток – отсутствие доверия. Все должны отводить свои силы синхронно. 8000 милиционеров должны быть выведены из Киева, люди должны быть уверенны, что им не будут стрелять в спину.
Анатолий Гриценко также сказал, что отбрасывает дипломатический язык и требует от властей Австрии безотлагательно арестовать бывшего премьер-министра Украины Азарова, потому что он убежал и скрывается там вместе с семьей. Азаров и его соратники прячут в этой стране украденные у украинского народа деньги. Это давно известно из расследований украинских журналистов. «Одна Австрия могла бы остановить то, что творится сейчас в Украине. Лично я отправлял и в банк, и в правоохранительные органы Австрии все информацию. Реакции – ноль! Почему Австрия нарушает свои же законы?», - вопрошает Гриценко. Почему Азаров убежал в Австрию, а не в Россию? Он должен быть арестован в любом аэропорту мира, хоть в той же Германии.
То же самое и с Андреем Клюевым и его семьей. Это касается всех ключевых фигур в администрации Януковича. Данные о нем тоже опубликованы, и тоже реакции Австрии – ноль. Европа должна меньше говорить и больше делать. Если деньги Азарова и Клюева будут заблокированы, это моментально скажется на ситуации в Украине. С коррупцией нужно бороться только сообща. «Азаров будет арестован, если не сегодня, то завтра».
Анатолий Гриценко удивляется, что все вдруг перестали говорить о том, с чего все началось. Его мессидж – срочно подписать соглашение об ассоциации Украины с ЕС.
Возвращаясь к вопросу о личной безопасности, Анатолий Гриценко сказал, что и он, и его семья постоянно получает угрозы по телефону, по электронной почте, по обычной почте. Все базы данных взломаны, сведения об адресах и имуществе открыты бандитам. Уже в Берлине он получил информацию о том, что кто-то пытается взломать его электронную почту, а в это же время милиция обыскивает квартиру его сына. Нынешнюю ситуацию в стране нельзя считать свободой.
Отвечая на вопрос немецкого журналиста о правых радикалах на Майдане, Анатолий Гриценко сказал, что когда приходит полмиллиона людей, всегда могут оказаться несколько человек с фашистской символикой. «Если бы мы увидели на Майдане таких людей, то немедленно их выкинули бы. И охрана Майдана такую задачу получила». Сейчас, если и есть у кого-то фашизм, то у власти, а не на Майдане. Конечно, могут быть провокаторы, и у Анатолия Гриценко нет сомнений в том, что на Майдане в этой роли могут выступать и россияне. Того же Булатова били русские. План Путина по недопущению Украины в Европу выполняется.
Что касается спущенного сверху письма, которое Министерство обороны направило Януковичу по поводу срочного наведения порядка в стране, то, если, как уверяют, его подписали 87% военнослужащих, уже хорошо то, что 13% - не подписали. Это письмо никакого значения не имеет. Это просто попытка доложить президенту: « Армия с вами!» Вопрос введения Чрезвычайного положения отошел на второй план. Его легко объявить, но тяжело выполнить. Власть в этом случае получила бы еще большие проблемы. Одно дело, когда танки стоят в боксах, и совсем другое дело, когда к ним подходят матери, девочки с цветами. «Мой прогноз: 30% танков уйдут к народу». ЧП не будет, а если будет, то оно только ускорит победу Майдана.
Анатолий Гриценко выразил уверенность, что Майдан обязательно победит, и обратился к немецким журналистам с просьбой поддержать их украинских и австрийских коллег.
После пресс-конференции ваш корреспондент встретился с Анатолием Гриценко и задал еще несколько вопросов.
– Многие считают вас одним из самых честных и принципиальных политиков Украины. Причем, настолько, что вам достается не только от действующей власти, но и от оппозиции. В связи с этим хотелось бы спросить следующее. На каком фланге борьбы вы находитесь, понятно, но на каком именно участке этого фланга Вы видите свое место?
– Я остаюсь сам собой. Я по жизни разделяю принцип, не мной сформулированный, но он ложится на мое восприятие жизненных ценностей: делай, что можешь, и будь, что будет. Меня научили родители говорить правду, и я ее буду говорить по жизни. Мама мне говорила, что на ребенка можно повлиять тогда, когда он лежит поперек кровати. Когда вдоль, уже поздно воспитывать. Я уже давно лежу вдоль, 56 лет. Я не изменюсь. Если сейчас в стране ситуация такая, по крайней мере в политике, что правды и порядочности боятся больше, чем подонков, это не моя проблема. Повторяю, я не изменюсь и буду честно делать свое дело. Я в оппозиции. Независимо от того, что я ушел из фракции «Батькiвщина» и написал заявлении об уходе с парламента, я четко заявил, что остаюсь в оппозиции к Виктору Януковичу и его политике. Здесь никаких двусмысленностей быть не может. Сейчас я больше с людьми, потому что в парламенте делать практически нечего. Там голос депутата не слышат, а работать в режиме «одобрямс», это тратить время. Ничего не изменится. Я буду объединять все то здоровое, что сейчас появилось на Майдане, советом, помощью, поддержкой... И поддержу те островки самоорганизации честных граждан, которые политологически называются «гражданским обществом». О которых мы так много говорили, и которые сейчас неожиданно для многих увидели в действии. Вот за этим будущее страны. Партия, которую мы создали, называется «Гражданская позиция». Это то, о чем мы говорили в своей программе. Здесь все это прямо в жизни, на улице. Ясное дело, что по ценностям, по совместным действиям для меня, для членов нашей партии – это единомышленники.
– Вы критиковали Раду Майдана как раз за то, что в ней много политиков, но мало настоящих лидеров из народа. Мы знаем, что многие из них даже не могут попасть на сцену Майдана. Как вы видите возможность выведения этих людей на более значимый уровень?
– Сейчас на фоне очень бурных и опасных событий не время для критики. Я не хочу развивать тему, насколько Рада майдана соответствует настроениям на Майдане. Разумному человеку там все понятно. Как проявляться людям, не имея доступа к сцене? Ну, вы меня ни разу не видели на сцене ни на одном воскресном Вече за все эти месяцы. Тем ни менее я с людьми. Если вы сейчас без меня пойдете ночью на Майдане по палаткам и вокруг костров и спросите, как вы относитесь к Гриценко, люди скажут: «Я ему доверяю». В подавляющем большинстве. Не выступление на сцене, особенно, когда повторяется одно и то же само и чаще пустое, достигается авторитет, а реальной работой, твердой позицией по ключевым вопросам.
– Стоит ли задача пополнить партию «Гражданская позиция» теми людьми с Майдана, которые так к вам относятся и поддерживают?
– Мы не ставим задачу объявлять массовый набор в партию. В отличие от других партий, которые это делали прямо на Майдане, мы это не делали и делать не будем принципиально. Потому, что Майдан народный, там не место ни партийным флагам, ни каким-то партийным разделительным линиям. Это принципиальная позиция с самого начала. Но, если вы по-другому зададите вопрос: «За период Майдана есть ли люди, которые изъявили желание вступить в нашу партию, которые хотят вместе с нами работать, в том числе, и написали заявления в партию?», да – такие есть. Мы их принимаем, четко акцентируя, что наша партия не имеет централизованного финансирования, в нашей партии не зарабатывают, а, наоборот, приносят свои членские взносы, свои мозги, свои руки, свои идеи. Поэтому, если у кого-то есть карьерные планы заработать и стать партийным функционером, то это не к нам.
– Ситуация в стране напоминает качели, создается ощущение, что инициатива постоянно переходит из рук в руки – то власть побеждает, то оппозиция. По вашему мнению, сейчас, как говорят спортивные комментаторы, на чьей половине поля находится мяч?
– В этих терминах, наверное, не получится сказать. На самом деле, требования Майдана абсолютно справедливы. Люди приехали, вышли, продолжают выходить на Майдан и стоят там круглосуточно, не смотря на мороз, выдерживают все физические лишения и так далее – это честные граждане, поэтому они должны добиться того, ради чего они вышли. Нужно ли это подавать, как победу или поражение кого-то? Наверное, с точки зрения людей на Майдане – да. Мы уже достигли некоторых побед. Майдан многое продемонстрировал всей стране, которая не верила, что такое возможно, всего три месяца назад. Нам не победа сейчас нужна для того, чтобы кого-то загнать в угол. Нам нужно для страны четко зафиксировать стратегическую перспективу, которая связана с движением в Европу, и максимально быстро перейти от такого конфликтного, силового противостояния к движению в направлении к этой стратегической перспективе. Если при этом отпадет все фальшивое, лживое, ненужное, коррупционное, то это только плюс к общему движению.
– Как вы считаете, то движение, которое на днях создали в Харькове и громко назвали «Украинский фронт», жизнеспособно или нет?
– Я думаю, эта пена скоро спадет. Это такие судороги власти в отдельных регионах. Особенно власти, которая очень плотно сотрудничает с криминальным миром. И, в принципе, на месте любого президента нужно бы было пресекать такие телодвижения деструктивных граждан.
– Ныне очень много говорится о федерализме. Каково ваше отношение к этому?
– Я считаю, что на данном этапе не нужно поднимать тему федерализма и рассматривать ее через угол практической политики. Это сейчас деструктивно. На самом деле тот же Майдан показал, что Восток, Запад, Север и Юг Украины намного больше что объединяет, чем разъединяет. Хамское отношение власти, непрозрачность, коррупция, отсутствие гарантированных рабочих мест, отсутствие закона, который выполняется в отношении бедного и богатого – это проблема для всех. Я считаю, что главное, что нас объединяет, и что дает ощущение оптимизма, это молодежь. Особенно студенческая молодежь. На первых этапах Майдана, когда она включилась, мы увидели, что студент в Донецке, студент во Львове, в Симферополе, в Сумах – они практически одинаковы. Они уже граждане планеты и хотят жить в свободном мире, в комфортном и достойном окружении. Поэтому молодежь способна объединить и связать отдельные регионы. Даже там, где люди старшего поколения, ностальгируя каждый о своем, наверное, уже не договорятся о чем-то одном. К сожалению, потому что те противоречия часто обостряются умышленно, в том числе правительственными каналами. А вот молодежь, она объединит. Поэтому я не думаю, что нужно серьезно говорить о федерализации. Украина способна жить в рамках унитарного государства и не исчерпала этот потенциал.
Текст/фото: Игорь Магрилов
