В день объявленной пресс-конференции с Михаилом Ходорковским уже на подходе к одному из главных берлинских символов холодной войны – контрольно-пропускному пункту «Чарли» – наблюдалось нереальное оживление даже для этого исторического места, избалованного ежедневным морем туристов. Телевизионные машины с большими антеннами, фоторепортеры, увешанные камерами, столпотворение людей возле входа в Музей стены – все указывало на то, что именно в этом месте должно произойти что-то из ряда вон происходящее.
Безусловно, то, что встреча с Михаилом Ходорковским состоится именно в Музее стены (Mauermuseum – Museum Haus am Checkpoint Charly) должно было придать особый, сакральный, смысл этому действу. Но вместе с этим сразу стало ясно, что толчея будет еще та, ведь судя по количеству желающих в числе первых услышать ответы экс-владельца ЮКОСА, впору было арендовать огромный зал.
Увиденное превзошло самые худшие опасения. Прорвавшись внутрь, я сразу вспомнил выражение «набились, как селедки в бочку». В качестве селедок выступали немецкие и зарубежные журналисты, фотокорреспонденты, операторы, а также люди никакого отношения к прессе и телевидению не имеющие, но, исходя из своей общественной позиции, посчитавшие, что пропустить встречу с опальным олигархом просто не имеют права.
Достаточно скромный по размерам зал условно был разбит на две части. В первой, где находился подиум со столом с микрофонами, а также помост для снимающих, толпились люди с камерами, и протиснуться туда было уже не реально, во второй, задней, части зала, сидели и стояли те, кто не смог попасть в первую. Им оставалось только наблюдать большой экран монитора и дружные спины видеооператоров. Кстати, некоторые корреспонденты в своих СМИ потом опубликовали снимки Михаила Ходорковского, сделанные именно с экрана. Конечно, это смешно, но их понять можно. Хотя, по большому счету, в том, чтобы сидеть в зале, где выступает тот, о ком говорит весь мир, и не видеть его, наслаждаясь изображением в телевизоре, ничего смешного нет. В тот день, я думаю, не было ни одного человека, кто бы последними словами не ругал организаторов пресс-конференции за этот дурдом.
В общем, вопрос о том, чтобы, простите за тавтологию, задать вопрос Михаилу Ходорковскому, сразу отпал сам собой. Вопрос стоял уже в том, чтобы сделать хотя бы один приличный снимок, на котором можно было бы разглядеть героя дня. Тут еще выяснилось, что в спешке я забыл фотовспышку, а снимать придется издалека. Пришлось забираться на батарею отопления, чтобы быть хоть немного повыше.
Нарушу последовательность изложения и объясню, почему я не спешил опубликовать этот материал в тот же день. Собственно, а куда уже было спешить? Во-первых, то, что Михаил Ходорковский хотел довести до народа, он уже сказал в эксклюзивных интервью Евгении Альбац для The New Times и Ксении Собчак для «Дождя». Потом еще было интервью для CNN и закрытая пресс-конференция с прогулкой по Музею стены. Одним словом, к моменту этой открытой пресс-конференции практически все уже было ясно и понятно, ответы на самые главные вопросы получены. Во-вторых, зачем уже нужно было устраивать гонки, если за пресс-конференцией можно было в прямом режиме наблюдать по интернету, а также смотреть онлайн трансляцию на немецком и российском телеканалах. Смысла в спешке уже не было абсолютно никакого. Соперничать с информационными агентствами, моментально получающими и передающими вопросы и ответы, вариантов нет, эксклюзивным снимком тоже похвастаться было невозможно, поскольку все документировалось сотнями камер. Оставалось одно – снимать, как можно больше, чтобы согласно концепции сайта предоставить читателям самый большой фоторепортаж, где можно было бы и обстановку показать и все эмоции Михаила Ходорковского запечатлить.
Но вернемся к атмосфере самой пресс-конференции. Все ждали появления Михаила Ходорковского, охранники пытались отодвинуть напирающую толпу, чтобы освободить проход к столу. На экране телевизора светилась надпись, что продолжительность пресс-конференции составляет 30 минут. Это несмотря на то, что в зале присутствовали десятки СМИ с мировым именем. Кстати, некоторые любители цифр потом подсчитали, что в маленьком зале находилось от 300 до 500 человек, а еще не менее 100 внутрь так и не попали.
Первыми в зал под аплодисменты присутствующих спустились родители и жена Михаила Ходорковского. Их еле-еле смогли провести сквозь напирающую толпу и посадить в первом ряду. Потом еще долго организаторы пытались отогнать фотокорреспондентов, налетевших на пожилых людей. Было заметно, что мама Ходорковского, несмотря на болезнь, выглядит бодро, а вот отец заметно сдал.
Опять не удержусь и немного отвлекусь. Постоянно наблюдаю на всяких мероприятиях некоторых своих коллег, не жалея сил расталкивающих других, чтобы сделать нужный кадр. Они готовы даже на объект съемки ради этого наступить. Для меня это не профессионализм, а обыкновенное жлобство, когда человек видит в видоискатель только стопку долларов и евро за проданный снимок. Хуже их в моей иерархии только любители с айфонами и айпадами, которые они держат на вытянутых руках, и этим просто мешают работать профессионалам. Но все же, то, что творилось на этой пресс-конференции – это конкретная недоработка организаторов – вроде, и помост для камер был, но вот с размером зала не рассчитали, поэтому не могли совладать с огромным количеством фотокорреспондентов, охранники просто не могли остановить самых буйных из них, за которыми вынуждены были подрываться и все остальные.
После того, как жена и родители обредшего свободу узника все же заняли свои места, которые изначально оказались оккупированы журналистами, все взоры опять обратились на лестницу, где должен был появиться сам Михаил Ходорковский. Опять наступили томительные минуты ожидания. В этот момент кто-то снаружи попытался сделать отчаянную попытку все же проникнуть внутрь, и охранникам пришлось приложить немало усилий, чтобы закрыть дверь.
С выходом к народу Михаила Ходорковского получилось тоже, что и с выходом его жены, мамы и папы, но еще в больших масштабах – охранники пытаются обеспечить проход, журналисты напирают, ввысь вздымаются руки со всеми гаджетами, в которых есть камера, аплодисменты, крики...
Едва Ходорковский протиснулся к столу, как кольцо окружившей его журналистской братии практически захлопнулось. Организаторы долго еще пытались утихомирить и отогнать людей от стола. Из зала даже кто-то, кому в этот момент оказался не чужд юмор, крикнул: «Свободу Михаилу Ходорковскому!» Да и сам Ходорковский не выдержал и сказал, что после пресс-конференции специально останется на некоторое время, чтобы предоставить возможность себя сфотографировать.
К этому моменту, не знаю уж каким чудом, но мне удалось очень аккуратно протиснуться к помосту для видеооператоров и даже взобраться на него, что обеспечило мне, пусть и не самую близкую, но достаточно удобную точку съемки. При этом я немного времени спустя даже помог коллеге из одного известно немецкого СМИ, сделав несколько снимков на его фотоаппарат, а также принял несколько заказов на снимки. Конечно, моя камера уже не так уж сильно подходит для съемки при таком освещении и с такого расстояния, но когда позже я увидел фотографии от мировых фотоагентств, то в очередной раз убедился, что качество снимка далеко не всегда зависит от стоимости фотоаппарата, имени СМИ и удобства расположения снимающего. Но это тема отдельного разговора, хотя частично это можно объяснить элементарной спешкой: фотография без всякой обработки моментально попадает на первую полосу, главное – опередить других.
В общем, долго еще организаторы пресс-конференции прогоняли назойливых фотографов и операторов с подиума, еще долго взывали: «Назад!» и «Садитесь, пожалуйста!», потом так же долго стоящие сзади видеооператоры кричали своим более удачливым коллегам: «Камеры ниже!»… Когда первых ажиотаж, наконец-то, немного спал, стало видно, что за столом помимо самого Михаила Ходорковского находится и директор Музея стены Александра Хильдебрант (Alexandra Hildebrandt). Кстати, Александра родилась в Киеве, она жена бывшего узника нацистского режима, ныне покойного, Райнера Хильдебранта (Rainer Hildebrandt), в начале этого года в возрасте 54 лет она родила двух очаровательных близнецов. Но это к слову. Главное, что в Музее стены давно открыта специальная экспозиция, посвященная Михаилу Ходорковскому, где можно увидеть, в том числе, его тюремный бушлат, сшитые им рукавицы, оригинальные рукописные листы последнего слова…
Когда Александра перечислив всех, кого она благодарит за освобождение Михаила Ходорковского, назвала и имя Владимира Путина, зал недовольно зашумел и засвистел. В этот момент на лице одного из самых известных бывших политических заключенных мира можно было заметить легкую улыбку.
А потом Михаил Ходорковский встал и произнес небольшую речь, после чего стал отвечать на вопросы. Ну, это вы уже, наверняка, много раз читали, слышали и видели. Я хочу лишь сказать, что нельзя не отметить необычайную внутреннюю силу этого человека, очень заметную огромную усталость, то, как он не спеша подбирал слова в своих ответах, чтобы ничего нельзя было трактовать двояко, и, что улыбка не так часто, как хотелось бы, озаряла его лицо.
Вопросов из-за ограниченного времени прозвучало не так много. Если их суммировать, то кратко ответы выглядели так: всем спасибо, о будущем еще не думал, возвращаться в Россию пока не планирую, где буду жить, не знаю – визу дали на год, за активы ЮКОСА бороться не буду, бизнес и политическая деятельность не интересует, не надо думать, что я последний политзаключенный в России, вину свою не признал, чтобы не подставить других, о Платоне Лебедеве и Пичугине помню, Алексанян – это мой крест, который мне нести всю свою жизнь, Янукович мог бы взять пример с Путина и освободить Юлию Тимошенко…
Один из вопросов задала Анастасия Рыбаченко, амнистированная фигурантка «Болотного дела», которая не в первый раз приезжает в Берлин. Вопрос об Украине задала корреспондент канала «1+1» Наталья Фибриг. Пресс-конференция продлилась 40 минут, после чего Михаил Ходорковский и его родители вновь попали под журналистский пресс, поэтому так же долго выходили из зала, как в него и заходили.
Я покидал пресс-конференцию, а на всех входах и выходах Музея стены по-прежнему продолжали толпиться люди, которые хотели хоть одним глазом увидеть того, о ком на протяжении последних 10 лет говорили политики, правозащитники и СМИ всего мира.
В конце сегодняшнего фоторепортажа находятся снимки экспозиции Музея стены, посвященной делу ЮКОСА. Именно с ней Михаил Ходорковский и познакомился в рамках закрытой встречи с узким кругом журналистов.
Текст/фото/видео: Игорь Магрилов
