Предыдущие дни писать было особо не о чем. Никуда не ходил,
воздушные тревоги были в рамках обычной рутины. А когда появилось, о чем
писать, пришлось выждать время. Позавчера утром удалось отправить жену и детей
в эвакуацию. Вчера вечером они благополучно достигли пункта назначения в
Польше, относительно недалеко от границы с Германией. Ну а пока они были в
дороге, никому, кроме самых близких людей, про это не рассказывал. Местами я
суеверен. Особенно в условиях войны. Ну а теперь уж точно можно.
«Пломбированный вагон»
Выезд организовали местные власти в рамках сотрудничества с
городом-побратимом в Польше. А в числе организаций, подлежащих эвакуации,
оказался реанимационный центр для детей с инвалидностью, который посещает моя дочь.
Есть у нее некоторые проблемы по неврологии. В городе у нас два реацентра – один коммунальный, второй – при костеле. Оба
появились уже после Майдана 2014 года. Прежде не было ни одного. Прежде
отношение к людям с инвалидностью доминировала в советском варианте, когда их
как будто не было. К вопросу «что украинцы выскакали на Майдане». В том числе и
инклюзию, которая начала активно развиваться в стране с подачи Марины
Порошенко.
У костела налажен свой канал вывоза детей с инвалидностью
автобусами, и мы тоже имели его в виду. Но по линии родного реацентра
получилось быстрее. Да и поезд, а вывозили по железной дороге, представлялся
более безопасным вариантом. Житомирская трасса, ближайшая от нас в западном
направлении, считается одним из наиболее опасных направлений.
Выехать от нас своим ходом и не на машине – тот еще квест.
Поезда из столицы идут через наш городок, некоторые даже делают в нем
остановку. Только вот они уже из Киева выезжают под завязку забитыми. Даже
тамбуры битком. Но некоторым все же удается выбраться, в том числе и втиснуться
в поезд.
Днем раньше выехали из Харькова жена и сын старого знакомого, с которым пересекались еще во времена моей студенческой молодости на одном из проектов. Ехать пришлось 20 часов до Тернополя в забитой электричке, посадив ребенка на дорожную сумку. В вагонах не было даже туалетов, единственная возможность справить, простите малую нужду – в переходе между вагонами.
На этом фоне жена с детьми, а прицепом удалось вывезти и
сына – не разлучать же с матерью, ехали просто в шикарных условиях. Тоже
электричкой, но с отправлением из нашего города, где реацентру предоставили
отдельный вагон. И с туалетом. А перед отправлением помощник машиниста
заблокировал двери. Так что посторонние к ним не ходили, а на остановках попасть
в вагон никто не мог. Количество свободных сидений позволяло детям даже
полежать. Одна беда – нечем помыть руки, а дезинфицирующие салфетки с началом
горячей фазы войны попали в разряд дефицита. Но вроде обошлось. Хоть и пришлось
есть в дороге грязными руками (велено было запастись едой на два дня). Но вроде
никто никакой кишечной заразы не подхватил. Хотя жене пока на душе неспокойно.
У некоторых кишечных инфекций инкубационный период затяжной.
Я даже пошутил, что везут их, как Ленина из Швейцарии – в
пломбированном вагоне.
Визитка Львова
Во Львов, который был для нашей электрички конечным пунктом,
они прибыли вечером, в темноте – светомаскировка. Город встретил билбордом
«Русский солдат, иди на хуй».
Увидеть даже львовский вокзал им не пришлось. Сопровождавшие
группу волонтеры велели из вагона не выходить. Поезд отогнали в депо, а там их
пересадили в польскую электричку до Пшемысля. Теперь уже всех в один вагон
вместо трех. Но тоже заблокировали двери. А во время посадки рядом дежурила
полиция, чтобы не рвались страждущие.
Желающих уехать тоже можно понять. Знакомой жены, которая
выехала своим ходом чуть раньше, пришлось во Львове ждать поезда к границе 11
часов. И это еще повезло. Некоторые провели на вокзале и по трое суток. Но с
другой стороны, основными пассажирами в вагоне были люди с инвалидностью, в том
числе дети.
Забегая вперед: в Польше им отдельных вагонов не выделяли.
Но в поезде, которым ехали от Пшемысля до Варшавы, сидячих мест хватило всем.
Стояли на границе около трех часов. Большая очередь из
поездов с эвакуированными. Так что пройти паспортный контроль им удалось только
под утро.
Первые впечатления
В Польше мы с женой ранее побывали трижды. Последний раз – в
Кракове как раз перед закрытием границ из-за коронавируса, уже вместе с детьми.
А теперь в силу чрезвычайных причин поездки соседняя страна показала себя в
неожиданном, очень приятном ракурсе.
В Пшемысле вновь прибывших встречают волонтеры. Прежде чем
отправлять дальше, всех накормили. Накормили и в Варшаве, где на центральном
вокзале была пересадка в автобус до пункта назначения на северо-западе Польши.
Да и там по приезде организовали хотя бы бутерброды.
Польша встречает лозунгами на украинском: «Слава Украине!»,
«Мы с вами, украинцы» и подобными вдоль дорог – как у нас на тему, куда должны
идти руSSкий корабль, солдат и вся роSSия. А машинист поезда «Пшемысль –
Варшава», объявляя остановки, обязательно добавлял: «Слава Украине!».
Коллега, которая сейчас тоже находится в Польше, нашла этому
прозаичное объяснение: поляки понимают, что, если хуйло не сломает о нас зубы,
они следующие. Да и вопрос, надолго ли хватит их радушия. Но все равно приятно.
Приятно и как показатель силы гражданского общества в
стране. Впрочем, оно и у нас, как показали два Майдана, первые дни
сопротивления на Донбассе и вот теперь война, к счастью, тоже неслабое. И уж
окончательно ясно на таком фоне, что в роSSии его как такового нет и никогда не
было. Была фикция его наличия. А под нее некоторые, кто себя к этому самому
обществу причисляет, жили припеваючи на иностранные гранты. Не более.
«Государство у нас ничего не делает. Но общество может
многое», – сказал мне польский гражданский активист, который консультировал,
что лучше жене делать по прибытии.
О польском государстве судить не берусь. Возможен и вариант,
что их и наше «государство ничего не делает» – две большие разницы. Хотя и у
нас, как показала организация эвакуации, городская власть может, когда захочет.
Ну а о силе гражданского общества уж точно спору нет.
Варианты гостеприимства
В конечном пункте наших эвакуированных поселили в общежитие, видимо, студенческое. Но никакое сравнение с совковыми общагами моей студенческой юности не уместно. Больше напоминает скорее кампус медиа-института в Швеции, в котором я в 2012 году жил во время тренинга для редакторов роSSийских региональных газет. Тому не хватало до полного сходства с отелем уровня минимум двух звезд только ежедневных кусочка мыла и пакетиков с шампунем и гелем для душа в ванной.
Вот и моей семье выделили трехместный номер отдельными
кроватями и персональным санузлом. Кухни, правда, нет. Но организовали для
постояльцев кейтеринг.
Обошли всех и записали, кому нужны сменные носки и нижнее
белье, включая бюстгальтеры. Все принесли новое. А на следующей день наносили
массу вещей. Не новых, но чистых и в приличном состоянии. Такие сейчас и у нас
собирают для эвакуированных, которых в городе много.
У нас по-прежнему, к счастью, тихо. Но ближние подступы к
столице мразота утюжит разной смертоносной хуйней в своих лучших ублюдочных
традициях. Ну да и наши в долгу не остаются. Прилетает тварям по полной, а
ракетчиков и артиллеристов решено и вовсе в плен не брать. Что ж, заслужили.
Польские активисты записали также данные детей – для них
организуют учебу в ближайшей школе. Заинтересовались, узнав, что жена учитель
украинского языка и литературы.
Уже поставили на этаже холодильник. Обещают организовать и
стиральную машинку. Будет очень кстати. Ведь люди почти двое суток были в
дороге. И большинство – без возможности разуться и сменить носки. С собой брали
только самое необходимое.
Вспомнилось, как в 2001 году я делал репортаж из центра
временного размещения переселенцев из Чечни в Тверской области. Тех поселили в
бывший пансионат, обустроенный в лучших советских традициях. Удобства на этаже,
кровати с панцирными сетками, еда в столовой по стандартам общепита советских
же времен.
За одеждой, обувью и другими необходимыми в быту вещами
приходилось в основном ездить в москву, в офисы общественных организаций, и
тащить их на себе. Благо, хоть проезд в электричках (добраться ими до москвы
можно было с пересадкой в Твери) им как пережившим депортацию (взрослые в
большинстве родились в Казахстане, куда были сосланы их родители) полагался
бесплатный. Иногда перепадало что-то и от государства. Как-то привезли галоши.
Поскольку многим обуть больше было нечего, приходилось только их и носить. А
жители соседней деревни спрашивали: «Это у вас так модно – в галошах ходить?»
Да и вообще отношение властей были костью в горле. С
обычными жителями в итоге контакт наладили. Только удивлялись местной традиции –
зарплату в дом, а все, что удалось заработать на стороне – на пропой. Зарплаты
в бывшем колхозе тогда были три доллара в месяц. Вот их местные мужики и
отдавали женам и полагали свой долг по содержанию семьи выполненным. А
заработать на стороне могли и до трех сотен долларов в рублевом эквиваленте.
Но, как было заведено с советских времен, считали эти деньги «фондом
трансформатора». Был такой советский анекдот про папу-трансформатора: 220
получает, 110 выдает, а на остальные гудит.
Остается напомнить, что чеченцы вообще-то оказались в
Тверской области не по своей воле. А по вине государства, гражданами которого
были – когда то расхерачило их дома «Градами», ковровыми бомбардировками, артиллерийскими
снарядами и прочими традиционными методами ведения войны армией четвертого
рейха.
Польша же приняла тех, чьи дома не бомбит. А местный
рабочий, который ехал сегодня с женой в лифте, сказал ей: «Европа прикрылась
Украиной. Мы это понимаем. Это неправильно».
Не знаю, надолго ли хватит полякам гостеприимства и радушия.
И надеюсь, что моей семье все же не придется долго его испытывать, и она сможет
скоро вернуться домой. Ну а если все надолго, то хотя бы они уже в свободной
стране. Да и мы свою свободу должны отстоять.
Руслан Царев,
журналист
Киевская область
Фото: Антонина Мыкытенко
(на снимках вид из окна польского общежития, в котором поселили эвакуированных
из Киевской области и площадь у вокзала Варшава-Центральная, где эвакуированные
жители Киевской области пересели на автобус до конечного пункта)
