Крымчанин проголосовал ногами
На днях мне пришла весть от университетского приятеля из Крыма. Оставив родные края, где прожил всю сознательную жизнь за вычетом пяти лет учёбы в Харьковском университете, он отправился на Сахалин и в момент, когда пишутся эти строки, должен уже подъезжать к Уралу. Денег на самолёт он не наскрёб, так что пока самым дешёвым поездом следует в Хабаровск, откуда ещё предстоит добраться до ближайшего порта с паромами в конечный пункт его вояжа.
Причину своего отъезда с временно оккупированного Россией полуострова он поясняет просто: достала воцарившаяся там безнадёга.
За что же мы дрались, поручик Голицын?
Живёт он в Сакском районе Крыма, а последним место его работы было трамвайное депо в Евпатории, где он трудился сварщиком.
Университетское образование ему особо не пригодилось, но я его за это не осуждаю: получил хорошую рабочую профессию и занялся тем, к чему душа лежит – и так бывает. Да и вообще эта особенность его биографии к делу не относится.
Относится к делу зарплата сварщика в трамвайном депо на «вернувшемся в родную гавань» полуострове – 15 тысяч рублей в месяц (чуть меньше 300 USD). Ещё пять тысяч рублей в месяц полагаются его жене как многодетной матери (детей у них четверо, старший школьного возраста).
– Одежду новую сто лет не покупали, а если бы не сорок соток огорода, коза и куры, и жрать бы нечего было, – сетует он.
Всё бы ничего, но при нашей встрече в 2013 году (я проводил в Крыму отпуск и вышел с ним на связь) оснований жаловаться на жизнь в «нищей» Украине у него не было, переезжать он никуда не собирался.
С позиций же опыта собственного проживания в Костромской области –дотационном российском регионе, в каковой оккупационные власти теперь превратили и Крым, могу лишь сказать, что с точки зрения среднестатистического представителя её населения он как сыр в масле катается.
В том же досанкционном 2013 году зарплата у моего соседа по подъезду в Костроме была восемь тысяч рублей в месяц. На пятнадцать, с которыми мой крымский приятель без хозяйства, по его мнению, умер бы с голоду, там мог претендовать далеко не каждый. Сосед на свою зарплату и пособие, которое полагалось его сидевшей в декрете жене на младшего ребёнка, содержал двух детей. Только вот ни огорода, ни козы, ни кур у него не было. Да и не только у него.
Когда я узнал, что знакомый, живущий в пригороде, разводит кроликов на продажу, вскоре отправился к нему за пробной покупкой. Моя жена, выросшая в селе под Харьковом, попросил разузнать, какую ещё продукцию домашних хозяйств можно там купить. Разузнал – никакую: яйца, мясо, молоко и прочее жители пригородов Костромы покупают в магазине. В лучшем случае есть огород с овощами и несколько плодовых деревьев, но чтобы оставалось на продажу – это скорее исключение.
Ну да бог с ним, укладом жизни деревни в средней полосе России. Главное – на фоне среднестатистического костромича мой крымский приятель жирует.
Но есть у него и ещё один мотив. Он признаёт, что практически всё его окружение уже кусает локти и задаётся вопросом: на фига мы это сделали в 2014, ведь жить хуже стали? Так сказать, «за что же мы дрались, поручик Голицын?».
Царь хорош, бояре плохи
Но в своих злоключениях мой приятель винит главу Крыма Сергея Аксёнова. И искренне верит, что максимум за три года этот нерадивый боярин окончательно дискредитирует себя перед добрым царём Владимиром Путиным, после чего получит от него заслуженного пинка под зад. А далее его место займёт, как говорил один из персонажей фильма времён перестройки «Воры в законе», «честный, партийный» человек, под чутким руководством которого Крым ещё через пару лет ух как зацветёт и запахнет на зависть всем хохлам и пиндосам. А Трамп, который не наш, а чмо, все это знают, и вовсе помрёт от инфаркта прямо в процессе использования вместо общественного туалета очередного российского подъезда.
Но пять лет – срок немаленький, и надо его переждать в каком-нибудь более благополучном месте. А таковым ему из крымского не очень прекрасного, по его же мнению, далёка, представлялся Сахалин, где, по данным российской официальной статистики, низкий уровень безработицы и высокий – зарплат.
Зарплаты на Сахалине действительно отличаются от крымских. Но и цены тоже, а один раз по граблям оценивания перспектив своего благосостояния только уровне доходов, а не его соотношением с расходами крымчане уже прогулялись – как раз в 2014 году. Ну да ходить по граблям, в России – национальный спорт, да и из Украины эта традиция пока, увы, никуда не делась.
О реалиях Сахалина судить не берусь. Сам по России восточнее Томска не заезжал. Однако знакомые, которые в них более сведущи, отмечают, что главная демографическая тенденция Дальнего Востока – массовый исход оттуда местного населения, которое без преувеличения бежит.
Впрочем, справедливости ради: с этим тоже по-разному. Хозяйка последней квартиры, которую я снимал в Костроме, изначально перебралась туда из Хабаровского края. Но вскоре сбежала обратно.
Рюрики XXI века
Что до моего приятеля, то он и в студенческие годы был человеком весьма специфическим. Тогда я воспринимал его как гибрида доктора околовсяческих наук Венеры Михайловны Пустомельской (был такой забавный персонаж в одной из детских программ на советском ТВ) и Полиграфа Полиграфовича Шарикова. С последним его роднила склонность на основе своих околовсяческих «познаний» строить прогнозы космического масштаба и космической же глупости. В том числе и в присутствии людей, в силу образования, профессионального и житейского опыта понимающих несколько больше него в вещах, о которых он брался рассуждать, обладая в них компетентностью на уровне товарища Сталина в вопросах языкознания. Ну и теперь, похоже, каким был, таким он и остался.
Но дело не только в нём. Вскоре после аннексии полуострова я полюбил читать местные пророссийские форумы. В условиях дуболомства пропаганды с обеих сторон (а наша украинская, что греха таить, тоже не брезгует порой ни передёргиванием фактов, ни откровенными фейками) я вижу в них самый объективный источник негативной информации о происходящем на полуострове. И в этом плане чем выше уровень ватности и упоротости, тем лучше.
Так вот участники этих самых форумов тоже склонны видеть корень зла либо в том, что всю малину портят местные, как они говорят, «укрочиновники», либо – что варягов с материка не тех завезли.
И вот как объяснить этим людям, что никаких других, правильных, которые будут лучше, им не завезёт никто и никогда? И не по злому умыслу, а потому что неоткуда этим лучшим взяться. Кадровый резерв российской государственной власти формируется исключительно на основе отрицательного отбора (что и для Украины, увы, по-прежнему актуально).
А мне снова вспоминается Кострома. Там я работал главным редактором городской газеты, принципиально игнорировавшей все гласные и негласные запреты на освещение тем, неудобных теперь уже бывшему губернатору Костромской области Игорю бывшему Слюняеву. Называю его так, потому что фамилию он впоследствии сменил на Албин. А под новой уже успел прославиться на всю Россию в контексте скандала вокруг строительства футбольного стадиона «Зенит-Арена» в Санкт-Петербурге, которое курировал. Мы были единственным местным СМИ, позволявшим себе критику его луноликой (так именовали экс-Слюняева сами костромичи) персоны.
Бывшего Слюняева активно критиковала и местная интернет-общественность. И главной их претензией к нему было, по моему глубокому убеждению, то, что он не местный. Родом он из Сибири, в частности, образование получил в Омской школе милиции, а до назначения Кремлём в регион работал в Москве.
Отчасти эту распространённую по всей России ксенофобию в отношении варягов во власти нельзя назвать неоправданной. Отношение к собственной стране как к порабощённой колонии, верно подмеченное и разложенное по полочкам российским писателем Дмитрием Быковым в вышедшем в середине нулевых романе «ЖД» – повседневная практика РФ. Но когда регионом руководит местный уроженец, чувство малой родины и, возможно, намерение оставаться в нём после отставки играют свою позитивную роль, удерживая в каких-то рамках относительной благопристойности. А вот залётный временщик, для которого регион – лишь очередная ступенька карьерной лестницы, краёв не видит.
Тогда мы сочинили челобитную жителей региона к занимавшему на тот момент пост президента РФ Дмитрию Медведеву с описанием всех «подвигов» экс-Слюняева и просьбой снять его с должности. И я лично отвёз эту бумагу в администрацию президента РФ.
В положенный срок мы получили формальную отписку за подписью федерального инспектора по Костромской области (по некоторой информации, это был человек из самого близкого окружения теперь уже бывшего губернатора) о том, как в регионе всё «на самом деле» замечательно. Слушать и слышать глас вопиющего в пустыне населения (народа в России, по моему мнению, нет) в Кремле никогда не было принято.
Однако затем получилось так, что избавить область от бывшего Слюняева оказался заинтересованным и Кремль. В декабре 2011 года прошли выборы Госдумы, на которых костромичи намеренно голосовали против партии власти. Её результат в регионе оказался вторым с конца по стране, хуже был только в соседней Ярославской области. Невысокий на общем фоне процент получил от костромичей и Владимир Путин на последующих президентских выборах. В итоге в апреле 2012 года бывшего Слюняева сменил и поныне действующий губернатор – тоже присланный из Москвы, но костромич по рождению. Снятие бывшего Слюняева костромские активисты отметили фейерверком на главной площади города.
Жить при новом губернаторе костромичам лучше не стало, да и, справедливости ради, немного он мог сделать в дотационном и депрессивном регионе, но фронда пошла на убыль.
К чему я обо всём этом теперь вспоминаю? Да потому что не исключаю: разочарованные «родной гаванью» крымчане, недовольные Аксёновым и возлагающие надежды на варяга с материка, снова, как и в 2014 году, не сознают своего истинного счастья. Тот всё-таки местный. Да и нет на материке лучших. Только худших – всегда пожалуйста. И не будет как минимум при действующей власти. А появятся ли при новой? Не факт.
Голосование ногами
Факт исхода крымчан на материк не особо скрывают и российские сторонники аннексии. Некоторые даже преподносят его как плюс – получили возможность уехать в Москву или Сочи. Как будто раньше кто-то не пускал. Да, понятно, что с российским паспортом там проще. Но я же уехал в своё время в ту же Москву из Харькова ещё в конце 90-х и несколько лет жил там с украинским паспортом.
Более того, уже несколько лет в России действует государственная программа переселения соотечественников, воспользоваться которой может любой трудоспособный уроженец СССР. И получить от государства за это массу пряников в виде ускоренного оформления российского гражданства (около полугода с момента одобрения своей кандидатуры), компенсации затрат на переезд и подъёмных. В то время как мой приятель теперь едет из Крыма за свой счёт. Потому и трясётся через всю Россию в плацкарте самого дешёвого поезда вместо того, чтобы лететь самолётом. А из Крыма до Москвы добирался и вовсе автобусом.
В Москву или Сочи по этой программе, конечно, не попасть, но вот на Сахалин – вполне. Там и подъёмные дадут самые большие. На свою семью из шести человек он получил бы 840 тысяч рублей. На эти деньги, в принципе, можно и дом построить не хуже оставшегося у него в Крыму.
Я сам активно агитирую за эту программу пророссийски настроенных знакомых: ну чего им здесь, в Украине, мучиться, раз у нас в их представлении всё плохо, а в России так хорошо?
Но дело даже не в этом. Сомневаюсь я почему-то, что в 2014 крымчане, рядами и колоннами шагавшие на нелегитимный «референдум», делали это ради возможности уехать в Москву, на Сахалин или в Сочи. Полагаю, что надеялись как раз остаться. Тем более, речь идёт о людях, которые ещё с советских времён воспринимали факт своего проживания в Крыму как наследственную привилегию. Мой крымский приятель, о котором идёт речь, и сам из таких. Его родной дед в годы Второй мировой войны доблестно воевал в рядах армейского трибунала, а квартиру в Евпатории получил после окончания боевых действий в качестве благодарности за верную службу. И это сейчас мой приятель ругает материковых россиян, которые вопреки надеждам крымчан не хлынули на полуостров с мешками денег, а при первой возможности променяли Ялту и Севастополь на Анталью и Мармарис. А в первой половине 90-х, когда мы в бытность студентами гостили у него летом, проклинал на все лады понаехавших курортников, особенно москвичей: дескать, и ведут они себя не так, и толпы создают, и повсеместные очереди из-за них, и цены взлетели (как будто не сами они, крымчане, их задирали).
Но если поездки на заработки за границу украинцев, поляков или латышей – это с пророссийской точки зрения голосование ногами против независимости или евроинтеграции и мытьё европейских унитазов, то в том числе и мытьё унитазов (а трудовые мигранты из Крыма на материке, как и «заробитчане» в Европе, устраиваются по-разному – кто на что учился) крымчанами в Москве, Сочи или на Сахалине – достойная работа в собственной стране. Такое вот практическое двоемыслие. Это я в нём не силён и недоумеваю, чем украинский сварщик в Польше хуже крымского на Сахалине.
Впрочем, своему находящемуся в поезде (только до Хабаровска ему пилить шесть суток) крымскому приятелю я искренне желаю счастливого пути и удачного обустройства на новом месте.
И вообще, пусть все желающие едут в музыкальном сопровождении Шнура с песней «Дорожная». Меньше ваты – чище воздух. Особенно на временно оккупированных территориях.
Текст: Руслан Царёв
Киев
Фото: Алексей Молоторенко, Кострома
Апрель 2012 года. Фейерверк на центральной площади Костромы – Сусанинской, устроенный местными активистами в честь отставки Игоря Слюняева с должности губернатора.
